Fight News «Ты можешь умереть»: 18-месячные проблемы со здоровьем, чтобы вернуться в UFC

​

Мэйси Барбер пережила самый трудный 18-месячный период в своей бойцовской карьере, и это без единого поражения в её послужном списке.
Вместо этого 27-летняя легковес боролась с проблемами здоровья, которые фактически подорвали её импульс после шести подряд побед, что поставили её на грань борьбы за титул. Она должна была встретиться с бывшей чемпионкой UFC Роуз Намаюнас, когда Барбер оказалась в длительной госпитализации, что вынудило её выйти из строя почти на год.

Барбер наконец запланировала бой на возвращение против Эрин Бланчфилд в мае, но за секунды до выхода в октагон пережила ещё одну медицинскую экстренную ситуацию: она очнулась в машине скорой помощи без памяти о том, что произошло. Поскольку врачи в основном не смогли точно сказать, что пошло не так, Барбер застряла в попытках собрать кусочки пазла, с пугающей тенью над головой — возможно, она никогда больше не сможет драться.

«Это одна из самых сложных вещей, с которыми мне пришлось столкнуться в карьере», — рассказала Барбер MMA Fighting. «Было несколько раз, когда я садилась — не буду врать — на кухне или в гостиной и просто плакала. Я никогда не чувствовала себя так близко, но при этом так далеко. Это полный “что за чёрт”. В моей карьере и выступлениях, когда я могу выступать и делать то, на что способна, я чувствую пояс. Я его чувствую. Вижу. Пробую на вкус. Чую. Все эти вещи — я просто знаю, что он вот-вот. На кончиках пальцев, но в то же время жизнь вмешивается, и особенно в последней ситуации: смогу ли я снова выйти? Что происходит? Без ответов и понимания я просто: что за хрень? Так близко, но чувствую себя так далеко».

Барбер признаёт, что преодоление боли — это то, что делают все спортсмены, но особенно бойцы, которые часто сталкиваются с мелкими травмами, которые кажутся частью спорта. Оглядываясь назад, она, возможно, сталкивалась с ранними предупреждающими сигналами, что её тело сдаёт, но точно узнать невозможно. Самое сложное было в том, чтобы делать именно то, что велели врачи, и всё равно не выздороветь достаточно, чтобы снова драться.

«Для меня я очень упрямая, и когда чувствую усталость, думаю: “Пройдёт”», — объяснила Барбер. «Наверное, просто высота, я тренировалась здесь, только переехала в Денвер, всё такое. Перематываем вперёд: “У вас мононуклеоз, вы очень больны, даже тренироваться нельзя. Увеличенная селезёнка — удар в корпус, она может лопнуть, и вы умрёте”. Когда слышишь такое, думаешь: подождите, это неправда. Такие вещи странные, но невидимые. Их не видно.

Перематываем к бою с Эрин: я готовлюсь ко всему, делаю всё, что, по моему мнению, требуется, что я знаю и к чему готовилась для боёв — у меня было столько разных боёв в UFC. Я знаю процесс. Знаю, что нужно. А потом такое случается, и я не знаю, что это. Не знаю, как с этим справляться».

Первоначальная болезнь, из-за которой Барбер попала в больницу в 2024 году, потребовала лечения, включая множество курсов антибиотиков.
Хотя лекарства, спасшие жизнь, восстановили здоровье, побочные эффекты были многочисленными и долгосрочными. Тем не менее Барбер следовала указаниям врачей буква в букву, отчаянно пытаясь вернуть карьеру в колею.

«Помню, когда готовилась к бою с Роуз [Намаюнас], была в Денвере, разговаривала с людьми в [Институте UFC], врачами и всеми, и они: “Мы не знаем, но вы, вероятно, пропустите год, может, понадобится минимум год”», — сказала Барбер. «Я взяла год перерыва. Сделала всё, что велели для перезагрузки тела. Потому что из больницы вышла без ответов. Я прошла, кажется, 15 курсов антибиотиков через капельницы — это само по себе ломает тело, и неизвестно, какие эффекты. Потом нужно восстановиться от всего этого. Плюс я выхожу из больницы, пытаюсь набрать форму, беру лагерь, бой — и вдруг: “Хорошо, может, пропустишь дольше, потому что тело всё ещё больно, но это не видно”».

За последние полтора года Барбер прошла столько тестов, что сбилась со счёта. После стольких времени в лечении ей никогда не сказали, сыграла ли болезнь 2024 года роль в экстренной ситуации в мае, но ей трудно поверить, что две ситуации хотя бы немного не связаны.

«Я говорила с несколькими людьми, врачами, и не знаю, есть ли точный ответ», — сказала Барбер. «Но по моему мнению и тому, что я собрала — я не врач, но по тому, что заметила с телом и выздоровлением, — это должно быть связано, потому что когда тебе колют столько разных антибиотиков через капельницы и есть инфекция, которую не знаешь, это чужеродное, тело борется, а потом накачивают кучей антибиотиков. Мои выписные бумаги были, кажется, 400 или 500 страниц. Когда тело подвергается всем этим чужеродным вещам, неизвестно, как оно отреагирует».

В каком-то смысле Барбер говорит, что её тело может быть навсегда изменено медицинскими проблемами или, по крайней мере, это не уйдёт за ночь.

«Одна из вещей, с которой у меня проблемы с выхода из больницы — никогда раньше не было, — это давление крови», — объяснила Барбер. «После антибиотиков давление крайне низкое, и не знали почему. Это одна из вещей, которую пришлось исправлять. Давление крови очень важно для функционирования женщины, для цикла, сгонки веса и всего такого. Регуляция давления важна. Так что если сказать, связано ли это, — да, думаю, связано с инфекцией, больницей и тем, что тело прошло через столько».

Как ни разочаровывающе всё это, Барбер благодарит UFC за поддержку и всё возможное, чтобы помочь ей. Это точно было после того, как она фактически потеряла сознание перед боем с Бланчфилд, но в итоге попала в больницу.

«Очень сложно и тяжело, но к счастью, UFC за мной, всё есть, они: “Хорошо, разберёмся”», — сказала Барбер. «Отправили к лучшим неврологам, поехала в Бостон, работала с ними, делали сканирования, тесты и всё, и хотя точной причины — почему это случилось, что именно, слово в слово — не было, собрали много кусочков, и они: “Точного диагноза может не быть, но решение есть”.

Решение, которое дали и которое я начала применять, работает пока. Позволило тренироваться и делать всё для подготовки к бою, я чувствую себя потрясающе. В отличной форме, в отличном ментальном состоянии. Чувствую себя супер. Просто возбуждена выйти и показать это».

С боем примерно через месяц Барбер надеется оставить все медицинские проблемы позади, но не может отрицать тёмные места, куда заносила её мысль, пока искала ответы без конца.

«Всегда есть место: смогу ли я снова это делать?» — сказала Барбер. «Зная, чего хочу, цели, мечты, планы, и что это не в моих руках, — это урок: нужно понять, что не в наших руках, а в Божьих. Принять это. Отпустить то, что не контролирую, и верить, что есть план. Верю, что есть больший план и цель. Я прошла через столько в жизни. От детских событий до медицинских ситуаций как профи, так близко к поясу. Много вызовов, и думаю, это [испытание] веры и решимости к целям и мечтам».

Конечно, Барбер понимает, что придётся отвечать на одни и те же вопросы о здоровье, пока не сможет снова соревноваться, и тогда, надеюсь, внимание вернётся к карьере. Барбер признаёт, что неизвестность вокруг здоровья — самая раздражающая часть перерыва. Это не как разрыв ПКС в колене, требующий операции, — Барбер знала от операционного стола до реабилитации, что нужно для возвращения в октагон. С этими проблемами лёгких ответов не было, но Барбер уверена, что оставит всё позади, когда выйдет драться 5 декабря.

«К сожалению, людям не нравится без ответов. Мне ненавистно без ответов», — сказала Барбер. «Это раздражает, но в итоге мы все согласимся: просто приятно вернуться».

Не поймите неправильно, Барбер не легкомысленна со здоровьем, особенно после мая в UFC APEX, когда казалось, что она более чем готова драться снова. Она снова следует указаниям врачей в лагере и проходит нужные тесты, чтобы не было препятствий на пути обратно в октагон.

«Чувствую себя отлично», — сказала Барбер. «Делаем анализы. Тесты. Мониторим всё. Отслеживаем от сна до тренировок, восстановления, крови и всего, чтобы всё было настроено, и по весу — знаю, многие спрашивали: “Повлияло ли на сгонку?” Честно, не думаю, что из-за сгонки».

С дня подписания с UFC цель Барбер — стать чемпионкой, и она не сдаётся из-за полутора лет на больничном. Если что, время в стороне только усилило решимость, и она готова на всё, чтобы воплотить мечты. И если есть светлая сторона во всём пережитом, то Барбер всего 27, и пик карьеры впереди.

«Тревор Уиттман спросил: “Каково твоё почему?” Спросил, когда мне было, кажется, 17, и сначала я не могла ответить, потому что не знала как», — сказала Барбер. «Теперь знаю своё почему. Несмотря на всё пройденное, пока держусь за это почему, смогу добиться всего. Может, до 30, до 28, сколько угодно, но знаю, что смогу. Просто делать нужное, что знаю лучшим для меня, двигаться вперёд, делать следующее правильное — и пояс будет на талии. Это моё время сиять. Этот бой, где я выйду, доминирую, финиширую, выиграю и закреплю место — в этом или следующем бою за титул».

​